- This topic is empty.
-
Posts
-
Ответ прост – забить в поисковике «муж на час»
Проходя протекшие времена и столетия, мы везде обретаем терзающие черты власти, везде зрим силу, возникающую на истину, иногда суеверие, ополчающееся на суеверие. Во времена народного правления в Риме гонения такового рода обращалися только на суеверие, но при императорах простерлось оно на все твердые мысли. Стефану III и прося дозволения о продолжении своего труда и о издании его в свет, говорит, что он первый из писателей просит такового дозволения. Если мы скажем и утвердим ясными доводами, что ценсура с инквизициею принадлежат к одному корню; что учредители инквизиции изобрели ценсуру, то есть рассмотрение приказное книг до издания их в свет, то мы хотя ничего не скажем нового, но из мрака протекших времен извлечем, вдобавок многим другим, ясное доказательство, что священнослужители были всегда изобретатели оков, которыми отягчался в разные времена разум человеческий, что они подстригали ему крылие, да не обратит полет свой к величию и свободе. Если мщение когда-либо извинительно быть может, то разве сие. Если же называть его станет именованиями смрадными и бранными словами поносить, как то на рынках употребительно, то сие есть личность, но язвительная и недозволенная. Искусство сие употребляют во зло и данное для научения в житии человеческом обращают на пагубу и злоречие. Взаимность есть чувствование природы, и стремление сие почило в естестве.
Князь заметил мой растерянный вид и, улыбаясь, показал на камин. С недоумением подняла Зембина глаза на Сашу, хотела сделать какой-то вопрос, но вид его мгновенно прервал все умственные ее способности. Надо ли говорить, что для Степана Марковича, гордившегося так своим новым родственником, было большим ударом, что ему нельзя было при этой оказии «пустить пыль в глаза» другим «толстосумам» Китай-города; Платонида же Кузьминишна печалилась больше всего о том, что племянница, вопреки тогдашнему обычаю, не хотела даже к венцу хорошенько набелить-нарумянить щеки, насурьмить брови; но Маруся, зная, что Курбскому ее природный свежий румянец, природная «соболиная» бровь нравятся гораздо более, не нашла возможным сделать это одолжение тетке. Разумеется, первая обязанность новопроизведенного офицера состоит в том, чтоб отпроситься в отпуск и блеснуть военным званием. Правительство да будет истинно, вожди его нелицемерны; тогда все плевелы, тогда все изблевания смрадность свою возвратят на извергателя их; а истина пребудет всегда чиста и беловидна. Личность в истине столь же дозволительна, как и самая истина. Явилась и Марья Сысоевна, та самая баба, которую встретил он, входя давеча в коридор, и стала укладывать в хорошенький маленький сак, принадлежавший Лизе, принесенное для нее белье.
Кто ж может быть судиею в обиде отца предвечного? Кто в часы безумия не щадит бога, тот в часы памяти и рассудка не пощадит незаконной власти. Объяснитесь, – приказал Ренин, смотря на часы. Пойдемте, господин Морисо, – проговорил Ренин, – мы увидимся у господина префекта. Поросята на «вторничные» обеды в Купеческом клубе покупались за огромную цену у Тестова, такие же, какие он подавал в своем знаменитом трактире. Не он ли в безумии своем предал смерти, на неизгладимое вовеки себе поношение, вочеловеченную истину – Сократа? Не дерзнут правители народов удалиться от стези правды и убоятся, ибо пути их, злость и ухищрение обнажатся. Не избавилися сожжения книги иудейские при Антиохе Епифане, царе Сирском. Да ну же, не вертись». Запрещать дурачество есть то же, что его поощрять. Неслыханное дело и необычайное – казнь извлекать из учения. Но не правительства дело вступаться за судию, хотя бы он поносился и в правом деле. Но если, мы признали бесполезность ценсуры или паче ее вред в царстве науки, то познаем обширную и беспредельную пользу вольности печатания. Хотя для приобретения человеческого учения чрез божественное печатания искусство возможно с изобилием и свободнее получать книги, до разных наук касающиеся, но до сведения нашего дошло, что некоторые люди, побуждаемые суетныя славы или богатства желанием.
Уже мучитель Константин, Великим названный, следуя решению Никейского собора, предавшему Ариево учение проклятию, запретил его книги, осудил их на сожжение, а того, кто оные книги иметь будет, – на смерть. Явнее оно будет, скорее сокрушится. Все расходятся с признаками явного неудовольствия. Все явились сюда с какого-то официального богослужения в Успенском соборе. Отступники откровенной религии более доселе в Россия делали вреда, нежели непризнаватели бытия божия, афеисты. Действие более развратит, нежели слово, вызвать мужа на час и пример паче всего. Еще пример несообразности человеческого разума! Но к вящему сожалению о жребии человеческого умствования скажем, что мысль великая рождала иногда невежество. Тогда и едина мысль твердости ее тревожит, глагол истины ее сокрушит, деяние мужества ее развеет. Даждь небо, чтобы зло всегда обращалося на изобретателя его и чтобы воздвигший гонение на мысль зрел всегда свои осмеянными, в поругании и на истребление осужденными! Таковое гонение распростерлося и на произведение рассудка и разума. Буде власть шествует стезею, ей назначенной, то не возмутится от пустого звука клеветы, яко же господь сил не тревожится хулением. Но если думаешь, что хулением всевышний оскорбится, – урядник ли благочиния может быть за него истец? Но… но… зачем было допускать эти вопиющие жестокости с Годуновыми? Но Косс и Марцелл въехали в Рим на колеснице, четырьмя конями запряженной, и неся свой трофей.
